Мне с крыльями была морока: стирать и пятна выводить. С метлою проще - оседлала и фьить
Сережа вчера пробесил. Боится он... Боится просто. Боится разочаровать как любовник. Ебать. Такие руки, с такими ласками меня стопудово разочаровать не могут. И вообще, мужчину для хорошего секса я вычисляю себе на раз. Осталось научиться вычислять для хорошей жизни. Может это таки он?
Нет, я знаю, что он боится, что у нас 20 лет разницы и прочая лабуда. Но последней каплей были не эти его запутки: хочу ли я, могу ли я... далее по тексту, ни эти его отстранения меня от себя весь вечер. Последней каплей стало другое.
Стоим на остановке, ждем мою маршрутку. Сережка меня по затылку гладит так, что на месте скончаться можно.
Я даже на поцелуях не настаивала. Я даже могла просто стоять и дышать им. И тут Сережа, и так весь вечер полоскавший мне мозг, произносит как-то недобро: "Может ты поедешь?"
Да говно вопрос! "Конечно, поеду", - сказала я и продефилировала в маршрутку, даже забыв его чмокнуть на прощание. Я была зла и обижена. Очень хотелось плакать и от обиды, и от злости.
Сережа постоял, че-то себе подумал, выспросил маршрут у водителя и нарисовался в маршрутке.
До моего дома мы доехали, поддерживая светскую беседу о литературе. Сережа рассказывал истории из своей военной жизни, а я ухахатывалась как можно тише. В середине пути напротив села какая-то тетка, изредка откровенно на нас пялившаяся. Ну да, фактурный мужик с проседью и молодая девица в платье по самое не балуйся, щебечущие о чем-то - это очень колоритно. Мне-то по фиг, а вот за Сережу я переживаю.
Какой итог? Еж твою медь, какого Копенгагена надо ТАК делать? Зачем, блять, эти сложные схемы? Хочешь - люби, хочешь - целуй, хочешь - иди нах. В общем, эту нехитрую мысль ему, оказывается, его парикмахер тоже втирала.
Я зла. Я не знаю что делать дальше и как себя вести.
Нет, я знаю, что он боится, что у нас 20 лет разницы и прочая лабуда. Но последней каплей были не эти его запутки: хочу ли я, могу ли я... далее по тексту, ни эти его отстранения меня от себя весь вечер. Последней каплей стало другое.
Стоим на остановке, ждем мою маршрутку. Сережка меня по затылку гладит так, что на месте скончаться можно.
Я даже на поцелуях не настаивала. Я даже могла просто стоять и дышать им. И тут Сережа, и так весь вечер полоскавший мне мозг, произносит как-то недобро: "Может ты поедешь?"
Да говно вопрос! "Конечно, поеду", - сказала я и продефилировала в маршрутку, даже забыв его чмокнуть на прощание. Я была зла и обижена. Очень хотелось плакать и от обиды, и от злости.
Сережа постоял, че-то себе подумал, выспросил маршрут у водителя и нарисовался в маршрутке.
До моего дома мы доехали, поддерживая светскую беседу о литературе. Сережа рассказывал истории из своей военной жизни, а я ухахатывалась как можно тише. В середине пути напротив села какая-то тетка, изредка откровенно на нас пялившаяся. Ну да, фактурный мужик с проседью и молодая девица в платье по самое не балуйся, щебечущие о чем-то - это очень колоритно. Мне-то по фиг, а вот за Сережу я переживаю.
Какой итог? Еж твою медь, какого Копенгагена надо ТАК делать? Зачем, блять, эти сложные схемы? Хочешь - люби, хочешь - целуй, хочешь - иди нах. В общем, эту нехитрую мысль ему, оказывается, его парикмахер тоже втирала.
Я зла. Я не знаю что делать дальше и как себя вести.