Мне с крыльями была морока: стирать и пятна выводить. С метлою проще - оседлала и фьить
«У всего есть своя цена», - сказал он.
Мы ждали мою электричку. Настроение было игривым, и я легонько хлопнула его по капюшону, предварительно испросив разрешения на сей дерзкий поступок. Он кивнул и после хулиганства отдал мой несессер со словами про стоимость. Я разглядывала его осунувшееся лицо, почти ввалившиеся глаза, образовавшиеся под глазами мешки. Он много и напряженно работает, мало спит. Впрочем, полгода назад он работал не менее напряженно и через раз высыпался.
Но даже в то время он казался мне почти красивым. Наверное, внутренняя красота просвечивала теплым неярким светом сквозь внешнее несовершенство, делая его симпатичным. Свечение внутренней красоты набирало обороты, что заметно отражалось во внешности. А потом – бац!!! Наступила темнота. Он прикрутил у красоты яркость. Она стала делать его слишком хорошим, слишком добрым, слишком эмоциональным. А эмоции он всегда держит в ежовых рукавицах.
Я думала, как он прав. Он знает, что любой жизненный поступок, любое принятое или непринятое решение имеет свои последствия. Это та же цена. Только осознает ли, что за свою злость, за беспочвенные обвинения, за несправедливые упреки он расплачивается моментально здоровьем, деньгами, отношениями.
Сейчас он некрасив. Даже страшен. А еще… говорят, мужчину делает женщина. Тогда почему… Почему мужчины так боятся женщин, раскрывающих их внутреннюю красоту?
Мы ждали мою электричку. Настроение было игривым, и я легонько хлопнула его по капюшону, предварительно испросив разрешения на сей дерзкий поступок. Он кивнул и после хулиганства отдал мой несессер со словами про стоимость. Я разглядывала его осунувшееся лицо, почти ввалившиеся глаза, образовавшиеся под глазами мешки. Он много и напряженно работает, мало спит. Впрочем, полгода назад он работал не менее напряженно и через раз высыпался.
Но даже в то время он казался мне почти красивым. Наверное, внутренняя красота просвечивала теплым неярким светом сквозь внешнее несовершенство, делая его симпатичным. Свечение внутренней красоты набирало обороты, что заметно отражалось во внешности. А потом – бац!!! Наступила темнота. Он прикрутил у красоты яркость. Она стала делать его слишком хорошим, слишком добрым, слишком эмоциональным. А эмоции он всегда держит в ежовых рукавицах.
Я думала, как он прав. Он знает, что любой жизненный поступок, любое принятое или непринятое решение имеет свои последствия. Это та же цена. Только осознает ли, что за свою злость, за беспочвенные обвинения, за несправедливые упреки он расплачивается моментально здоровьем, деньгами, отношениями.
Сейчас он некрасив. Даже страшен. А еще… говорят, мужчину делает женщина. Тогда почему… Почему мужчины так боятся женщин, раскрывающих их внутреннюю красоту?
(стандарт, никуда не денешься), выходим опять во вторую и тут я косячу синхронные прыжки. Хорошо, это уже конец мелодии. Партнер ласково улыбается и обещает убить когда-нибудь. А фигли? Причем тут я? Проблем с композициями в стандарте у нас не было. Исключая самый первый в нашей совместной карьере конкурс, когда мы договорились не танцевать вторую часть. Не танцевать совсем. Тренировали исключительно первую. На конкурсе партнер делает два шага, и я понимаю, что мы танцуем вторую часть. Я - партнерша. Я - ведомая. Я и повелась. Мы оттанцевали вторую, партнер делает пару шагов и.. опять заходит на вторую... Вообщем, с того памятного первого конкурса, проваленного с треском, композиции мы больше не косячили. До сегодняшнего дня.